Аннотация
После подписания Столбовского мирного договора Россия и Швеция стремились к сотрудничеству в военно-политической и экономической сферах. Тем не менее, напряженность в межгосударственных отношениях сохранялась. Поэтому страны вынуждены были уделять пристальное внимание положению на общей границе. Одной из причин сохранения напряженности было то обстоятельство, что Россия отдала в пользу Швеции часть русских северо-западных территорий вместе с населением. Эта вынужденная мера только усиливала взаимную подозрительность.
Для надежной защиты границы с помощью военной силы у Швеции и России не хватало ресурсов, поэтому обеими странами активно велась разведывательная деятельность, игравшая существенную роль в организации обороны границы. Достоверная информация из-за рубежа способствовала своевременному реагированию на опасность. В XVII веке шпионаж считался важным способом получения информации. В шпионаже подозревали всех, кто прибывал из-за границы.
Для сбора информации использовались родственные, религиозные и деловые контакты приграничного населения. В новых условиях не было необходимости создавать за рубежом «агентурную сеть», потому что она уже существовала. Теперь приграничные власти выбрали в качестве шпионов тех, кто имел родственников, друзей, деловых партнеров по другую сторону границы. Лазутчикам, находившимся в привычном окружении, меньше приходилось опасаться разоблачения.
Россия попыталась вернуть потерянные земли в ходе русско-шведской войны 1656– 1658 гг., но потерпела неудачу. Нарушение Россией «вечного мира» усилило подозрительность Швеции. Шведское правительство стало ужесточать контроль трансграничных контактов населения, пытаясь ограничить утечку информации.
Ключевые слова
Шведско-русское приграничье, Столбовский мирный договор, шпионаж, русско-шведская война 1656–1658 гг.
Аверьянов, К.А. 2001: Русская дипломатия и контрразведка в XVII веке. В сб.: И.С. Иванов (ред.), Российская дипломатия: история и современность. М., 110–120.
Арсеньев, С.В. 1905: Русские дворянские роды в Швеции. Летопись историко-родословного общества в Москве 2, 5–11.
Варенцов, В.А. 1996: О структуре управления Новгорода в XVII веке. В сб.: В.Ф. Андреев (ред.), Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 72–77.
Гадзяцкий, С.С. 1941: Карелия и Южное Приладожье в русско-шведской войне 1656–1658 гг. Исторические записки 11, 247–278.
Джинчарадзе, В.З. 1952: Борьба с иностранным шпионажем в России в XVII веке. Исторические записки 39, 229–258.
Коркунов, М. (ред.) 1848: Дополнения к актам историческим. Т. 3. СПб.
Кулишер, И.М. 2008: История экономического быта Западной Европы. Т. 2. Челябинск.
Курбатов, О.А. 2007: Организация и боевые качества русской пехоты «нового строя» накануне и в ходе русско-шведской войны 1656–1658 годов. Архив русской истории 8, 157–197.
Линд, Д.Х. 2000: Ингерманландские «русские бояре» в Швеции: их социальные и генеалогические корни. М.
Пересветов-Мурат, А.И. 1999: Из Ростова в Ингерманландию: М.А. Пересветов и другие русские baijor`ы. Новгородский исторический сборник 7, 366–378.
Селин, А.А. 2008: Ладога при Московских царях. СПб.
Селин, А.А. 2016: Русско-шведская граница (1617–1700 гг.). Формирование, функционирование, наследие. СПб.
Стефанович, П.С. 2002: Приход и приходское духовенство в России в XV–XVII веках. М.
Якубов, К. 1897: Россия и Швеция в первой половине XVII века. М.