Аннотация
Коллективное сознание римлян породило множество абстрактных божеств, аллегорических существ, не имевших никакой мифологической определенности; источником их было верование, что все в мире проникнуто божественной силой; выделяя специальные качества из общего понятия об этой божественной силе, римляне получали особенные божества, служившие олицетворением отвлеченных понятий. В научной литературе бытует мнение, что аллегорические божества являлись пустыми риторическими выражениями наполовину политической, наполовину пантеистической религиозной фразеологии. Причем если первая составляющая неплохо изучена в рамках исследований по истории политической культуры, государственной идеологии и пропаганды, то вторая по многих позициям осталась вне поля зрения ученых. Фактически можно говорить о том, что абстрактные божества до сих пор не инкорпорированы в теоретическую модель реконструируемой римской религии. В подавляющем большинстве специалисты по духовной жизни античных социумов ограничиваются составлением списков божественных персонификаций или обращают внимание на десяток наиболее популярных добродетелей (Concordia, Felicitas, Honos, Iustitia, Libertas, Pax, Pietas, Providentia, Spes, Virtus), оставляя вне анализа сотни нуминов. Естественно, такой выборочный подход во многом обусловлен состоянием источниковой базы. Данная статья является частью исследовательского проекта, направленного на концептуальное обобщение сведений источников (нарративных, нумизматических, эпиграфических) о поклонении богине Securitas.
В двенадцати речах римских ораторов I–IV вв. находят свое выражение представления квиритов о безопасности. Неоднократно повторяющиеся мотивы, связанные с securitas, появляются в «Панегирике Траяну» Плиния Младшего и прослеживаются автором вплоть до литературного прославления Феодосия I ритором Пакатом Дрепанием. Среди укоренившихся топосов следует выделить следующие: принцепс оберегает обитаемый мир подобно Геркулесу; безопасность выступает как признак «золотого века» и увязывается со свободой; неприкосновенность августа покоится на любви к нему граждан; враги империи живут в постоянном страхе, так как на них не распространяется власть цезаря.
Ключевые слова
Античный Рим, принципат, пропаганда, религия, панегирик, безопасность
Ведешкин, М.А. 2016: Правовой статус язычников и языческих культов в Римской империи в IV–VI вв.: законодательство и практика. В кн.: Император Юлиан. Полное собрание творений. СПб., 749–791.
Данилов, Е.С. 2011: «Бык Юлиана» как символ securitas publica. ПИФК 1, 23–31.
Данилов, Е.С. 2013а: Трансформация политического грекоцентризма глазами Элия Аристида. В сб.: Т.М. Гавристова (ред.), Кризис идентичности в мировой истории и куль- туре: сборник материалов региональной научной конференции. 11–12 апреля 2013 г. Ярославль, 22–26.
Данилов, Е.С. 2013б: Securitas римлян и tutum варваров. В сб.: В.П. Буданова, О.В. Воробьева (ред.), Цивилизация и варварство 2. М., 107–115.
Шабага, И.Ю. 2016: Сборник XII Panegyrici Latini как историко-литературный памятник. В кн.: Латинские панегирики. М., 11–35.
Cattaneo, C. 2011: Salus publica populi romani. Forli.
Gottschall, U.W. 1997: Securitas. In: Lexicon Iconographicum Mythologiae Classicae. Band VIII. Zürich–München, 1090–1093.
Grünewald Th. 1990: Constantinus Maximus Augustus: Herrschaftspropaganda in der zeitgenössischen Überlieferung. Stuttgart.
Instinsky, H.U. 1952: Sicherheit als politisches Problem des römischen Kaisertums. Baden-Baden.
Lippold, A. 1968: Herrscherideal und Traditionsverbundenheit im Panegyricus des Pacatus. Historia: Zeitschrift für Alte Geschichte 17/2, 228–250.
Rees, R. 2001: To Be and Not to Be: Pliny’s Paradoxical Trajan. Bulletin of the Institute of Classical Studies 45, 149–168.
Schrimm-Heins, A. 1990: Gewifi heit und Sicherheit. Geschichte und Bedeutungswandel der Begriffe certitudo und securitas. PhD diss. Bayreuth University.